Без ума от любви - Страница 26

Бет высвободилась из его объятий и так посмотрела на Йена, что у него дух захватило и замерло сердце.

— Все правильно?

Он больше не мог говорить, вырывавшиеся слова были бессмысленны. Он страстно поцеловал ее и крепко прижал к себе.

Так много случаев, каждый день, любое место, где бы они оказались. У него голова шла кругом от возможностей. Он любил любовные игры, и эта никогда не наскучит ему.

У него едва хватило сил оттолкнуть ее. Если он не прекратит этого сейчас же, то на самом деле положит ее на пол, и она могла бы сесть на него верхом на подходящем стуле с прямой спинкой.

И так, и так. Его не утомила бы и целая ночь этих любовных игр.

Он поцеловал ее в лоб, не слыша, что она говорит ему. Как бы он хотел иметь очарование Мака, чтобы найти нужные слова, чтобы поблагодарить ее, предложить еще свидание, продолжить эту игру. Вместо этого Йен взял ее лицо в ладони и еще раз поцеловал в губы.

— Я говорю, вы пошлете еще записку с вашим таким полезным Керри? — спросила она.

— Да.

Как с ней было легко, когда она вместо него отвечала на свои вопросы.

— Обязательно.

Он взял свой сюртук, сунул воротничок и галстук в карман и повернулся, чтобы в последний раз посмотреть на нее.

Бет стояла на середине комнаты, где он ее и застал, впервые вломившись сюда. Теперь ее платье было расстегнуто, и виднелась темно-красная метка, оставленная им на ее коже. Веки отяжелели, губы припухли от его поцелуев. Она была самым прекрасным созданием из всех, когда-либо виденных им.

— Доброй ночи, — прошептала она.

Он заставил себя отвернуться и распахнуть дверь, не обращая внимания на лакея и Кейт, которая неожиданно побежала в холл.

Он схватил с полки свои шляпу, перчатки и шарф и выбежал из дома, торопясь не уступить желанию остаться. Скоро он все устроит так, что ему никогда не надо будет уходить. Он женится на ней по очень веской причине: чтобы она была с ним каждую ночь, каждый день, каждый вечер и всю оставшуюся жизнь.

Он шел по бульвару, что-то пробуждалось в нем и вырывалось на свободу. Ночью спустился туман, что лишь увеличивало способность Йена слышать шаги человека, который шел за ним следом.

Заснуть было невозможно. Этой глухой ночью Бет, кутаясь в халат, ходила по спальне. Она чувствовала, что не в силах вернуться к своему дневнику или лечь в постель. События были слишком свежи, чтобы описывать их, и когда пыталась что-то записать, рука у нее дрожала и чернила проливались на страницы дневника.

Она прижимала халат высоко к шее, но довольно часто останавливалась перед зеркалом и распахивала его. Красная метка, оставленная Йеном, выделялась на ее коже подобно синяку, но это был не синяк. У некоторых девушек легкого поведения, приходивших в работный дом, были такие отметины, и они смеялись, когда она с беспокойством расшивала их.

Бег закрыла рукой любовный укус. Она не понимала, почему кому-то это нравилось. Теперь она вспоминала, как бросило в жар, когда она почувствовала его дыхание на своем горле. И как пульсировала ее кровь, когда он прикусил ей шею. Его волосы касались ее подбородка, они были теплыми, мягкими и пахли мылом.

Она услышала, как вернулась домой Изабелла, и, надеясь, что подруга не поспешит заняться дружеской беседой на сон грядущий. Бет полюбила Изабеллу, но знала, что не сможет скрыть от нее своего волнения, своих переживаний. Изабелла расколет Бет, как яйцо.

Изабелла необычно тихо прошла через холл и закрыла дверь своей комнаты. За стеной Бет слышала тихий голос ее горничной, готовившей Изабеллу ко сну. Затем горничная ушла, и все затихло.

Бет все еще не находила себе места. Ее тело не слушалось ее, рассердившись, что она не закончила того, что начала с Йеном. Она боялась, что он посмеется над ее предложением любовной связи — она делила ложе с мужчиной и познала оргазм, но Йен Маккензи был воплощением распутства. Это было совсем другое дело.

Он одарил ее своей ленивой улыбкой и, встретив на мгновение ее взгляд, сказал «да». Он не был ни изумлен, ни равнодушен, ни смущен. От этой улыбки ее бросило в жар.

Бет повернулась, чтобы еще раз пройти по комнате, и услышала за стеной приглушенные звуки. Ей были знакомы эти звуки, и часто после смерти Томаса они были ее собственные. Она лежала в одиночестве в своей скромной спальне в доме миссис Баррингтон и рыдала.

Завернувшись в халат, Бет поспешила в соседнюю комнату к Изабелле. Она постучала и, не получив ответа, толкнула дверь.

Газовые светильники были притушены, и комнату освещал желтый свет. Тоскливо. Бет сделала свет поярче и увидела на кушетке Изабеллу, которая сидела, обхватив голову руками. Длинные волосы Изабеллы струились по ее спине алым покрывалом, а она рыдала.

Бет тихо подошла к ней и положила руку на шелковистые волосы Изабеллы.

— Дорогая, что случилось?

Изабелла подняла голову. Ее заплаканное лицо покрылось красными пятнами.

— Уходите…

— Нет. — Бет убрала локон со щеки Изабеллы. — Раньше я тоже плакала так в одиночестве. Это ужасно.

Изабелла подняла заплаканные зеленые глаза и бросилась в объятия Бет. Бет прижимала ее к себе и гладила по голове.

— Сегодня на балу был Мак! — рыдала Изабелла.

— О Боже…

— Графиня пригласила нас обоих, чтобы посмотреть, что произойдет, когда мы увидим друг друга. Сука!

Бет с ней согласилась.

— Что же произошло?

Изабелла подняла голову.

— Он вообще не замечал меня. Притворялся, будто не видит меня, а я притворялась, будто не вижу его. — В ее голосе были боль и страдание. — Но, ах, Бет!.. Я так его люблю!..