Без ума от любви - Страница 33

Бет отвернулась от мольберта и увидела Йена.

— Я купила вам подарок.

Йен не пошевельнулся. Бет открыла сумку и достала из нее маленькую коробочку.

— Я увидела ее, когда делала покупки с Изабеллой. Мне хотелось, чтобы она принадлежала вам.

Йен продолжал невидящим взглядом смотреть куда-то мимо нее.

Бет положила коробочку на подоконник и отвернулась. Если он не хочет разговаривать с ней, так тому и быть. Йен, по-прежнему не глядя на нее, положил руку на оконную раму.

— Как вы можете быть виноватой?

Бет выпустила край юбки, который приподняла, намереваясь уйти.

— Потому что если бы я вчера отказалась говорить с инспектором Феллоузом, вы бы никогда не встретились с ним. Я должна была выставить его вон, когда он явился в дом Изабеллы и стал высказывать эти свои ужасные обвинения, но, к великому моему сожалению, мне было любопытно. Оба раза хотелось услышать, что он собирался сказать.

Наконец Йен, не отрывая руки от окна, повернулся к ней.

— Не защищайте меня. Они все стараются защитить меня.

Бет подошла к нему.

— А как я могу защитить вас? Нехорошо с моей стороны разузнавать и выспрашивать, но я признаю, что мне хотелось поговорить с Феллоузом и узнать все о вас. Даже будь это ложь.

— Это не ложь. Мы там были.

— В таком случае его версию случившегося.

Он стукнул кулаком по подоконнику.

— Расскажите мне, что он вам наговорил. Все!

Он выжидательно смотрел на нее.

Бет рассказала ему все, что сказал Феллоуз, включая неожиданное предложение выйти за него замуж. Она умолчала о рассуждениях Феллоуза о ее отце и что-то еще, что она когда-нибудь объяснит Йену, но не сейчас. Когда Бет рассказала ему о сделанном предложении, Йен снова повернулся к окну.

— Вы его приняли?

— Разумеется, нет. Мне бы в голову не пришло его принять.

— Потому что он уничтожит вас, если вы ему откажете.

— Пусть только попробует! — возмутилась Бет. — Я не оранжерейный цветок, чтобы меня оберегать. Я знаю кое-что о жизни. Мое неожиданное богатство и одобрение, и покровительство миссис Баррингтон очень укрепили мое положение в обществе — я уже не девочка из работного дома и даже не вдова бедного викария. Богатым многое сходит с рук. По правде говоря, это отвратительно.

Когда Бет замолчала, она поняла, что Йен в полном недоумении.

— Прошу прощения, я иногда увлекаюсь, особенно когда говорю быстро. Миссис Баррингтон часто делала мне замечания.

— Почему, о чем бы ни зашел разговор, вы постоянно вспоминаете миссис Баррингтон?

Бет задумалась. Йен говорил так, будто снова стал самим собой.

— Не знаю. Думаю, она имела на меня огромное влияние. А также ее взгляды на очень многие вещи.

Йен не ответил. Он взял с подоконника деревянную коробочку, снял бумагу, в которую она была завернута, открыл ее, долго смотрел, а затем вынул из нее золотую булавку с плоской головкой с рельефным стилизованным орнаментом.

— Это носят на лацкане, — сказала Бет. — Не сомневаюсь, у вас таких дюжины, но мне она очень понравилась.

Йен продолжал смотреть на булавку.

— Я сделала гравировку на обратной стороне.

Йен перевернул булавку, и глаза его блеснули, когда он прочел надпись, над которой Бет так долго раздумывала в магазине.

«Йену в знак дружбы.

Б.».

— Приколите ее мне, — сказал он.

Бет дрожащей рукой проколола кашемир. Его тело под сюртуком казалось твердым, и она позволила себе не сразу убрать пальцы с его груди.

— Вы прощаете меня? — спросила она.

— Нет.

Сердце у нее дрогнуло.

— Видимо, мне не следовало ожидать слишком многого.

— Просто нечего прощать. — Йен схватил ее руку и с силой сжал. — Я подумал, что вы уедете из Парижа после того, как увидели меня в парке.

— Я не могу. Ваш брат еще не давал мне уроков живописи.

Он нахмурился, и Бет поспешила объяснить:

— Я пошутила.

Он еще больше нахмурился.

— Почему вы остались?

— Хотела убедиться, что с вами все в порядке.

Йен снова посмотрел куда-то мимо нее.

— Вы видели.

Бет вспомнила его почти багровое лицо, хриплый голос, сжатые кулаки и как его брат вместе с Керри тащили его прочь.

— Это случается не часто. Но когда я увидел, как он придается к вам, моей Бет, я вспылил. Я испугал вас?

— Признаться, испугали.

Но не тем, что он имел в виду. Отца Бет, когда он напился, охватывала ярость. Бет убегала от него и пряталась до тех пор, пока он, грохнув дверью, не уходил из дома.

От Йена ей не хотелось бежать. Она не сомневалась в том, что он может избить Феллоуза, но ее даже пальцем не тронет. Скорее себя покалечит, или его арестует проходящий мимо полицейский.

Бет прижалась щекой к накрахмаленной белой манишке.

— Вы просите, чтобы я вас не защищала, но я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

— Я не хочу, чтобы вы лгали ради меня. — Его голос гремел в ее ушах, заглушая стук его сердца. — Харт лжет ради меня. Мак и Кэм лгут. Керри лжет.

— Это похоже на спряжение. Я лгу; вы лжете; он, она, оно лжет…

Йен замолчал, и она подняла глаза.

— Я очень искренний человек, Йен. Я обещаю.

Йен погладил ее по щеке.

Бет чувствовала безумную потребность говорить.

— Облака сгущаются. Может быть, пойдет дождь.

— Хорошо. В таком случае будет уже темно, чтобы Мак мог писать, и он отошлет эту чертову девку домой.

— А он не ее любовник? — Бет зажала рот. — О Боже. Я то и дело задаю вам вопросы. Можете не отвечать.

— Она не его любовница.

— Хорошо. — И, поколебавшись, спросила: — А мы любовники?