Без ума от любви - Страница 50

— Я покупаю ее у вас, — сказал Йен и кивнул торговцу: — Вы произведете продажу?

— Йен, — прошептала Бет. — Разве это не огромная сумма?

Йен не ответил. Бет сжала губы и смотрела, как Йен хладнокровно совершает сделку в двенадцать сотен гиней плюс еще сто фунтов торговцу, который ничего не сделал, а только стоял рядом. Бет так долго жила, соблюдая экономию, что человек, не знающий, что такое экономия, вызывал у нее дрожь. А у Йена даже пот не выступил.

Вспотел Мейтер, когда сжал в руке вексель Йена. Не было сомнения, что он тотчас же бросится в банк.

Йен вышел из лавки, не попрощавшись с Мейтером, и помог Бет сесть в карету. Керри передал ему оба свертка с хитрой усмешкой на лице.

— Вот ведь какое приключение, — сказала Бет. — Ты только что отдал двенадцать сотен фунтов Линдону Мейтеру.

— Я хотел эту чашу.

— Но откуда тебе было известно, что чаша там? Или о том, что Мейтер привезет другую? Ты пробыл несколько недель в Париже.

Йен выглянул в окно.

— У меня есть в Лондоне человек, который отыскивает для меня то, что мне нужно. В тот вечер, когда мы были в казино, он прислал мне сообщение, что есть такая чаша, на которую положил глаз Мейтер.

Бет с изумлением смотрела на него, чувствуя, что ее жизнь несется дальше независимо от нее.

— Так, значит, ты все равно на следующее утро уехал бы из Парижа, женившись на мне или не женившись.

Йен взглянул на нее, затем стал смотреть на улицы, по которым они проезжали.

— Я бы взял тебя с собой в любом случае. Женитьба на тебе была бы лучшим препятствием для Феллоуза.

— Понимаю. — Она похолодела. — А для Мейтера препятствием был бонус, не так ли?

— Я намерен помешать Мейтеру во всем.

Бет пристально смотрела на него, ей был виден его внушительный профиль. А его большие руки свободно лежали на коробке рядом с ним.

— Я не фарфоровая чаша, Йен, — тихо произнесла Бет.

Он, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Ты шутишь?

— Ты не хотел, чтобы чаша досталась Мейтеру, и не хотел, чтобы ему досталась я.

Он некоторое время смотрел на нее. Затем с неожиданной яростью наклонился к ней.

— Когда я увидел тебя, я понял, что должен отобрать тебя у него. Он совершенно не понимал, чего ты стоишь, как не понимает, какова цена этих проклятых чаш. Он всего лишь обыватель.

Йен снова посмотрел в окно, словно показывая, что разговор закончен. Она смотрела на его широкую грудь, длинные ноги, занимавшие все купе. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы его ноги лежали в постели рядом с ее ногами?

— Я полагаю, неплохо бы провести несколько вечеров в Лондоне, — сказала Бет. — Я купила бы вещи для Шотландии — наверное, там несколько холоднее.

— Мы не остановимся на несколько дней в Лондоне. Мы уедем ночным поездом. Керри уже купил билеты.

Бет заморгала.

— Я думала, что когда ты говорил, что мы остановимся в Лондоне, ты имел в виду день или два.

— Нам надо добраться до Килморгана.

— Я понимаю. А что мы будем делать, когда приедем в Килморган?

— Ждать.

— Ждать чего?

— Пока не пройдет время.

Бет поднялась и застыла.

— Ты сходишь с ума, Йен.

Йен промолчал.

— Хорошо. — Бет снова села. Ей было не по себе. — Я вижу, это совсем не такой брак, как у нормальных людей.

— Ты будешь в безопасности. Имя Маккензи станет тебе защитой. Вот почему Мак не разводится с Изабеллой — чтобы Изабелла сохранила свои деньги и безопасность.

Бет подумала о смеющейся общительной Изабелле и о боли, которую видела в ее глазах.

— Какая заботливость с его стороны.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Даже если мне придется с тобой общаться только записками, которые будет передавать Керри?

Его лоб разгладился, и Бет взяла его за руку.

— Не обращай внимания. Я тогда пошутила. Я никогда не ездила ночным поездом в Шотландию, я вообще туда не ездила. Интересно. Эти полки в купе так же привлекательны, как и помещение в Дувре?

Утром они приехали в Глазго, а затем поезд пошел в Эдинбург. Когда они въехали в Эдинбург, Бет с интересом оглядывалась вокруг. Город тонул в тумане, но не терял своей красоты.

Она, еще не выспавшаяся, едва успела увидеть замок на холме и аллею между замком и дворцом, торопясь пересесть в другой поезд, который медленно пополз на север.

Наконец, после многих миль и бесконечных часов, прошедших с тех пор, как они покинули Париж, поезд остановился на маленькой станции, стоявшей на пустынной гладкой равнине. На севере стеной возвышался горный хребет, а с запада даже в разгар лета дул холодный ветер.

Йен прекратил ходить по коридору, чтобы помочь ей сойти с поезда. Надпись указывала, что они прибыли в Килморган-Холт, платформа была пуста. Крохотный станционный домик прилепился за платформой, и станционный смотритель вернулся в него после того, как, махнув флагом, отправил поезд в дальнейший путь.

Йен взял Бет под руку и вместе с ней спустился по ступенькам мимо станционного домика на подъездную дорогу. Там их ждала карета — роскошный экипаж с опущенным верхом, так что были видны лиловые бархатные сиденья. На прекрасно подобранных гнедых лошадях блестела начищенная сбруя. Кучер в красной ливрее с кистью на шляпе соскочил с козел и бросил вожжи мальчику, занявшему его место.

— Вот вы и приехали, милорд, — сказал кучер с гортанным шотландским произношением. — Миледи.

Он распахнул дверцу, и Йен усадил в карету Бет. Она села, с удивлением восхищаясь роскошью этой кареты, появившейся здесь, на самом пустынном краю обитаемого мира.